Зацвела медуница

Ты идешь в лес. С солнцепека на пригорке тебе улыбнется золотой денежкой мать-и-мачеха, рядом на лугу видишь - красные шильца щавеля прокололи слежавшуюся жухлую прошлогоднюю траву, будто вышли разведать, все ли растаяли снега, не пора ли разлопушиться, блеснуть изумрудным глянцем листочков.

Спускаешься овражком к речке. А она, речка, все важничает, хорохорится. Летом наверняка за ручей сошла бы, а сейчас гонит столько полой воды: попробуй перешагни ее - не перешагнешь и не перепрыгнешь. Хочешь не хочешь, нужно подтягивать выше голенища сапог и переходить речку вброд.

За речкой лес. Ого, какой он стал! Не узнаешь. Только вчера еще был хмур и неказист. А сейчас вон как разнаряжен! Каждое дерево будто тончайшей, невесомой, нежно-зеленой вуалью покрыто. Распускающиеся почки бусинками усеяли вновь помолодевшие, умытые весной светло-коричневые и сизо-серые ветви. И ветерка-то вроде нет, а лес поет стозвоном. Птичий пересвист, щебетание, воркование вплетаются в его голос. А запахи! Терпкие, пряные, душистые. Такие бывают только раз в год, когда распускаются первые листья.

Иду дальше, в центр этой благодати - на старую порубь с молодой порослью березок, осинок, елочек, кленов, грабов, дубков. Здесь тени в содружестве с солнцем ласкают теплом и приветом. Первыми их ласку восприняли беленькие и голубенькие цветики - подснежнички. Веселыми стайками они окружают мшелые, разомлевшие в испарине пни. Вижу, один из пней атакуют тучные кисти медуницы, которые уже разбутонились, зарделись розовыми и сине-фиолетовыми лепестками.

"Медуница зацвела - пошли сморчковые грибы", - думаю про себя и молодцевато поправляю за плечами корзину.

Ага! Вот тебя, человече, и разгадали. Идешь ты за самыми ранними грибами, а весенней красотой леса любуешься попутно. Ну, что же, успехов тебе, друг-грибник, хвала за осведомленность, знаешь, где искать лесной деликатес. Правильно, сморчки любят редколесье, опушки, просеки, но особенно - старые добрые поруби.

Кланяешься поруби, как близкой знакомой. Она тебя приветствует по-своему, дарами. На краю поляны, у дубков, как всегда, запоздавших с роспуском почек и потому невесело насупившихся, она предлагает семейку сморчков настоящих. Видишь их шляпки? Они похожи на сушеные груши. У зарослей березок, брызжущих блеском молодой листвы, - россыпь сморчков конических. Эти два вида грибов как братья-близнецы похожи друг на друга и отличаются разве только тем, что у первого шляпка без полости и не приросшая краями к ножке, а у второго, наоборот, шляпка с полостью и приросла к своей опоре.

Режешь под корень грибки, глядь, а вокруг большого елового пня, покрытого коричнево-зеленоватым мхом, еще большая россыпь морщинистых шаров, большего размера и плотности. Это строчки. Красивые, поджаренные солнцем под каштановый орех, подмазанные испариной земли - сами напрашиваются в корзину. Ну, основные "представители сморчковых" к обеду будут на сковороде. Хотя, конечно, чуточку жаль, что нет среди твоих трофеев ароматной и вкусной сморчковой шапочки.

Сморчковая шапочка - любительница осиновых и липовых старых лесов с плотной подстилкой перегнившей листвы. На свет появится, когда взойдут овсы. Недаром кое-где этот грибок называют овсянником. Так что приходить за ней надо в нужный срок. Кстати, к тому времени на подгнивших пнях, а порой просто на валежнике, появится и однобокая вешенка весенняя - тоже неплохая добыча. А пока...

Во всяком случае, домой идешь не с пустой корзиной. Сморчков не хватит - порубка полна-полнешенька небольших съедобных трутовиков, прозванных в народе ушками. Ох, и хороши же эти ушки, жаркое из них - объедение! Жаль, что природа их росточком обидела: шляпка - по виду розеточка с загнутыми вверх краями - уместится на спичечном коробке. Посмотришь ее на просвет на солнце - кажется, что она из дымчато-розового хрусталя вылита, и лучики в ней видны. Ну, а малы - зато удалы. Иной раз заполнят весь замшелый пень, целой ватагой разбегутся по его краям в разные стороны.

...Вот и полна корзина. Разгибаешься с гордым довольством, приосаниваешься, пробуешь - не режет ли плеч ремешок, удобно ли будет идти с такой ношей.

- Не р-режет, не р-режет! - каркает ворон с высокого дуба, оставленного заботливыми лесоводами для осеменения поруби.

- В добрый путь, - машет светло-желтыми крылышками бабочка-лимонница.

- Трю-ю, тю-тю, трю-тю-тю! - несется вслед звонкая птичья песенка.