ПАГУБА

С детства думал я и о том, откуда в грибах берутся черви. Уже взрослым вычитал в какой-то книге, что это - личинки грибной мушки. Но, сколько ни искал хоть каких-нибудь сведений о ней, ничего не нашел. Приглядывался к мухам лесным - синим, черным, серым и желтым - и не мог отгадать, какая из них губит грибы. Да и как может муха прокусить крепкий гриб? А бывает, он еще на свет не успел появиться и... червивый. Как может муха до него добраться?

И еще одна загадка не давала покоя. Найдешь старый, по еще крепкий боровик или подберезовик, шляпу разломишь, а в ней по низу грибной мякоти широкие темные ходы, словно туннели. И быстренько выберется оттуда малюсенькая насекоминка, что комаренок-недоросток. Не успеешь разглядеть, что это такое, - фу, и нет ее, пропала куда-то.

Поражало не то, что насекоминка так ловко исчезала, а как могла она проделывать такие ходы, огромную для нее работу.

С детства знали мы других грибоедов. Слизняка-улитку клали на ладонь и припевали:

Улита, улита, выпусти рога - 
Дам кусок пирога. 

Она действительно вытягивалась и, потешая нас, выпускала "рога" - черные, с шишечкой на конце. Потом ползла, оставляя за собой липкую слизь.

Улитку мы уважали не только за чудесные "рога", которые можно выпустить, можно и спрятать. Грибы с улиткой чаще бывали счастливыми - без червей, так же как и с проволочником - упругим рыжим червем, любителем грибных ножек, особенно у белых. С ним тоже хлопот не много: прищемишь ножом за кончик и выдернешь из ножки. Зато противных мелких червей обычно не бывает там, где есть проволочник.

Но "работа" улиток и проволочников не вызывала удивления: они съедали совсем немного в сравнении с их солидной величиной. А таинственная туниелепроходчица, которая, кстати сказать, прогрызла свои ходы тоже в чистых, нечервивых грибах и в этом смысле тоже заслуживала уважения, - она была ничтожно мала. Ничтожица - вот и все ее звание.

Мы ее ловили, разглядывали. Насекоминка больше всего походила на тощего крылатого муравьишку: узкое брюшко по-муравьиному лаковое, талия тонкая. И длинные усики, и челюсти, легко перекусывающие волоконца рыхлого, как вата, гриба... Одним не муравей: брюшко заканчивается длинным тонким "хвостом ".

Что за диво такое?

Я опять перерыл кучу книг и опять не нашел ответа.

Но однажды мне повезло. Встретил красивый, загорелый белый гриб с белой каемочкой по краю шляпки, залюбовался и вдруг вижу ту самую насекоминку-туннелепроходчицу. Выползла откуда-то, побегала по шляпке и встала на голову, подняв брюшко кверху. "Ну, - думаю, - чудеса за чудесами: моя незнакомка еще и гимнаст, оказывается..."

Потом понял, что тут не гимнастика, что необычная стойка - лишь способ подтянуть "хвост" и воткнуть в шляпку гриба. Понял, что и "хвост", собственно, не хвост и не какое-то другое украшение, а игла для протыкания прочной кожицы на шляпке. Насекоминка проткнула ее раз, и два, и три, оставляя хорошо заметные точки. И не просто проткнула, а вонзила в шляпку какой-то другой, еще более тонкий и хитрый инструмент, заметный только в хорошую лупу.

Остальное было просто. Я завалил гриб хворостом, а дня через два пришел и разрезал шляпку на месте проколов-точек.

Не только у меня - у каждого явилась бы в этом случае догадка, что туннелеироходчица и прародительница грибных червей, как говорится, - одно и то же "лицо", что насекоминка и есть та самая "мушка", как бы пи маскировалась она под летучего муравьишку и как бы ни были чисты грибы, в которых она проделывает свои ходы.

Так оно и вышло. Обе тайны открылись разом, когда в разрезанной шляпке, на сантиметровой глубине, оказались целые гнезда желтых, словно восковых, палочек-яиц, из которых появляются грибные черви.

Теперь можно было понять, по какой причине оказывается червивым гриб еще до появления на свет, полностью скрытый палыми листьями: "мушка" прошивает его своим жалом и вводит яйцеклад прямо сквозь листья. Можно было узнать и породу самой "мушки": ее родственники - наездники, прозванные так потому, что откладывают яйца в личинки других насекомых и в ранний период развития как бы ездят на чужом горбу.

Наездники до смерти "заезживают" чужую личинку, а так как эти личинки принадлежат часто вредителям садов и полей, наездников специально разводят и даже покупают в ближних и дальних странах.

А "мушка" грибная?

Наверное, нет человека, который не пожелал бы ей, чтоб сдохла, окаянная. А она живет и множится. Оглянуться не успеешь - из каждого гнезда желтых палочек появляется выводок червей. Из них - новые "мушки", и опять все сначала...

Как пчелы облетают цветы на лугу, так и "мушки" в теплые погожие дни облетают грибы. Да и в дождь не зевают, заберутся под шляпки и тычут иглами в трубки и в нежную шейку гриба.

Они разыскивают свою жертву вернее самых искусных грибников, по ^запаху. Потому и прикрытый листьями гриб не минует их жала. Чем меньше пахнут грибы, тем реже встречаются с погубительницей "мушкой".

Настоящее торжество этих безобидных с виду насекомых видишь иногда на закисающем мухоморе: налетят стаей, суетятся и колют, словно бы опьяненные даже.

И на них бывает промашка. По каким-то капризам погоды пропустят срок, хвать - огрубел гриб, гнется, не входит игла. И стоит здоровенный белый, ядреный, что репа, когда вокруг и самая что ни на есть мелочь давно зачервивела.

Все-таки царствуют "мушки" все лето. Только осенний морозец прекратит их налеты. И может, потому особо приятно идти по грибы поздней осенью, когда нет ее, вездесущей грибной пагубы.